Услуга от мебельной компании муж на час Да, почему? - спросил Ренин. Да, осень, ответила она; - но еще не зима - все таки утешение. Репетиторство - это хоть и не оригинальная, но всегда востребованная услуга. Саша отправился с Софьей Ивановной; но едва он вошел в церковь, едва услышал первые звуки божественной службы, как ужасная картина смерти дяди живо представилась его воображению. Позевав в конце обеда самым чувствительным образом, Иван Васильевич отправился из-за стола спать, а Саша, несмотря на свою усталость и болезнь, пошел с Софьей Ивановной гулять по саду. Рассчитав в одно прекрасное утро, что он уже никак не может жить долее таким образом, решился сразу переменить образ жизни и, убедя почти вполне своих приятелей, что он в сплину и что ему все надоело, скрылся из общества и принялся, для поправления ресурсов, составлять себе выгодную партию. Промотал он всё свое состояние, но не удалось ему, бедняге, выкинуть из головы образ любимой женщины с кошачьей мордочкой… Читатели и читательницы, верно бы, не утомились им; но как же в русскую книгу ввести французский разговор! Тотчас же все было улажено, и все общество, уважая покой бородинского победителя, простилось с ним самым трогательным образом и проводило его в назначенную ему комнату. Прежде чем горничная успела все прибрать и расставить, он уже спал самым глубоким сном. И горничная несколько раз уже заглядывала к нему в спальню, а Саша все спал; даже сама Софья Ивановна начала беспокоиться о нем и как будто нечаянно подходила к полурастворенной двери, она видела только прелестного юношу, погруженного в самый сладкий сон, и, сколько могла судить по лицу его, прекрасному и цветущему, он был совершенно здоров. Конечно, есть люди, которым само небо покровительствует, и на этот раз Иван Васильевич был в этой категории, но на это нельзя всегда полагаться. Ему еще в первый раз случилось иметь женского камердинера, но он видел, что надобно сообразоваться с обычаями места. Иван Васильевич рассказал им сон, который только что видел, и просил Сашу, как ученого человека, myzh-na-chas777.ru растолковать ему тайный смысл сновидения. Иван Васильевич. - Я ужасно люблю этого рода сочинения… Долго ждал Иван Васильевич на другой день пробуждения Саши, но тот, вероятно, не заботился об этом, он спал богатырским сном. Когда же тот, смеясь, объявил, что не учился этой науке, то тот с некоторым неудовольствием сказал: «Так чему же вы обучались другому? Когда отпили чай, Иван Васильевич решительно овладел Сашею и повел его по хозяйственным заведениям своей усадьбы. После обеда Иван Васильевич имел прекрасное русское обыкновение отдыхать часика два, и сколько мы ни уважаем нашей доброй старины, сколько ни готовы следовать ее правилам во многих отношениях, но решительно должны объявить, что нет на свете ничего вреднее, как спать после обеда такому человеку, у которого жена молода и хороша собой и у которого в гостях молодой, интересный офицер. Через миг поступил он еще легкомысленнее, поблагодаря ее за милое беспокойство о нем и за посещение его во время сна. Еще бы найти время на эти будто бы мелочи, когда работаешь всю неделю, а потом еще надо съездить к родителям, детей увезти на секцию, увидеться с друзьями, но нет времени. Еще не раздеваясь, вынул он ее, сел к столу, и спешил распечатать… Но когда я ему рассказал все, что со мною случилось, он немного нахмурился. 27 Но обижающий ближнего оттолкнул его, сказав: кто тебя поставил начальником и судьею над нами? Но теперь надобно было употребить всю свою любезность, чтоб заставить Сашу разговориться. Когда я вернулась, была неприятно поражена: потеки клея на обоях и на полу, неровные стыки и неаккуратные наружные углы. В этих приятных занятиях прошел вечер, и Саша шепнул наконец Софье Ивановне, что он намерен уйти в свою комнату, чувствуя чрезвычайное утомление и некоторую лихорадку. Он готов был броситься перед ней на колени, молить ее не плакать, потому что намерен посвятить всю свою жизнь для ее счастия и спокойствия; но он ничего этого не сказал и только тяжело вздохнул. Он сохранил письмо и револьвер. Он взглянул на образ, висевший в переднем углу, встал, набожно помолился, с почтением поцеловал рукопись и положил ее опять в свой чемодан. Она как тень за ним повсюду следовала и употребляла все женское искусство, чтоб овладеть его сердцем. Она прозвала его старичком и всем своим знакомым рассказывала, что постояльца ей просто бог послал, что он второй феномен, что этакой скромности она даже сама в девицах не имела, что он, кроме университета, никуда даже шагу не сделал, а уж не то чтобы заводить какие-нибудь дебоширства. Она с любопытством смотрела на немую сцену, происходившую перед нею, и ничего не понимала. У меня есть брат, есть родственники, друзья, знакомые, любовницы, но что все это противу одного ласкового слова, взгляда доброй моей матери и нежного отца?